Человек с рублем Михаила Ходорковского и Леонида Невзлина

Это, конечно, книга крушения надежд и идеалов.

Узнал я про ее существование (запоздал на 20 лет, надо сказать) из совместного труда МБХ и Натальи Геворкян про тяжелую судьбу главного опального олигарха родины, а также мысли его о судьбах Рассеи. Тяжелые мысли однако.

Как вы, наверное, догадываетесь, купить такой труд сейчас ну просто невозможно, поэтому я его, хм, ну вы понимаете.

Ох, дурно мне, дурно. Как бы так вкратце-то сказать? Нагорная проповедь одних из главных нэпманов начала 90-х, вот.

С одной стороны, за редкими исключениями, с идеологической стороны этой книжке позавидует Алиса Розенбаум и Рон Пол. Ибо оба 30-тилетих товарища мнят себя всей троицей учеников доктора Akston'a в одном лице, со всеми вытекающими отсюда. Libertarian 101, и не помогут не пожарные, ни милиция. Книжка идеологически чистых лозунгов, которые можно разобрать на цитаты – причем от нынешних Facebook libertarian feeds она не отличается ничем, включая даже gun ownership support.

Не согласен я только с их подходом к религии – но и он-то обоснован только тем, что вон СССР был против – ну а мы, значит, мы “за”. В общем, в терминах Miscrosoft, евангелисты капитализма прямо-таки.

С другой, а особенно после прочтения Тюрьмы и воли, этот труд вызывает легкую депрессию. Во-первых, потому что сам МБХ (про Невзлина не знаю) в последние 10 лет занял строго противоположный, я бы сказал, левацкий вектор – был бы на воле, место ему на Occupy Wall St, а не в списке Форбс. Ну а во-вторых, вся наша жизнь за эти двадцать лет так поменялась (сложно сказать, к какому – наверное, не совсем к худшему), что идеалы эти, кажется, стали еще дальше, чем были. А неплохие идеалы, в основном.

Ну и напоследок – она, конечно, чудовищно и непоправимо морально устарела. Все эти цитаты из советских книжек в кавычках, список источников, анекдоты из армянского радио – это все сейчас вызывает прямо-таки неконтролируемое умиление. Необязательно было ее читать от корки до корки, но вот, за четыре месяца набегами осилил-таки.

Цитат отметил так много в kindle, что даже не знаю, что бы такое сюда добавить. Добавлю пару веселых фраз – друзья-банкиры поймут.

Мы были бы никуда негодными банкирами, если бы интересовались паспортными данными, анкетами и источником финансового благополучия наших вкладчиков. Мы – учреждение сугубо коммерческое, а не сыскное, дознавателями как не были, так и не будем. Мы платим налоги, которые идут и на содержание правоохранительных органов. Их функции – ловить преступников, готовить доказательства для суда, решение которого о конфискации того или иного вклада имеет силу закона.

Какая разница между нами и Сбербанком? Сила Сбербанка в печатном станке, наша – в недвижимости, которая является залогом того, что мы не обманем своих акционеров.

“У нас, – писала та же “Неделя”, – как-то замалчивалось, что в минувшее десятилетие в Штатах прижился лозунг “жадность – это прекрасно!” Поощряется страсть к деньгам, накопительству, дух соперничества – у кого на счету больше. С нашей, пуританской точки зрения, пропаганда жадности не очень приветствуется. Отбросим в сторону нравственность, зайдем с другой стороны: именно стремление жить в полном соответствии с этим лозунгом стимулировало взлет экономики, рост общественного и личного богатства. От лозунга – выгода, он себя полностью окупил – значит, по мнению деловой Америки, он полностью себя оправдал, следовательно, он морален.

И все-таки одно издание мы выделили бы особо, думаем, оно бы победило на конкурсе “Книга десятилетия”. Жаль, что у него мизерный тираж, всего четыреста тысяч.

 


Тюрьма и воля Михаила Ходорковского и Натальи Геворкян

На удивление, МБХ оказался очень ничего автором. Человек с рублем образца 1992 года я не читал (думаю, не попробовать ли?), Левый поворот был произведением газетным и программным – а тут, глядя, как он чередует главы с Геворкян, понимаешь – а МБХ ее переигрывает, вот.

Много интересного почерпнул из книжки, реально. Ибо что-то из славной истории МБХ и Менатеповской доразгромной как-то мимо меня прошло. А разгром – ну, разгром. С ним все понятно как раз.

Самое интересное, imho – даже не авантюристские комсомольские 80-е и не буйные малиновопиджачные 90-е, не Сурков в Менатепе, нет. Самое интересное – это тюремные хроники. Ну как-то так.

Тюрьма является как бы увеличительным стеклом для наблюдения за общественными процессами.

Когда в стране резко снижался уровень жизни, то через некоторое время в тюрьме питались травой в буквальном смысле этого слова. Последний раз, по рассказам, такое случалось в 1999–2000 годах. Счет дистрофикам, как рассказывают, шел на десятки и сотни.

Я этого, к счастью, не застал, но был поражен наличием полностью безграмотных молодых людей. То есть вообще не умеющих в свои 20 с хвостиком лет ни читать, ни писать.

Я был свидетелем смены «контингента» в Матросской Тишине, когда на место маньяков и уличных преступников в массовом порядке стали поступать люди, у которых рейдеры в погонах отнимали собственность.

Я наблюдал, как, отдав собственность, они выходили со сроками и без.

Я видел, как в тюрьму пошли правоохранители и их подручные из числа «коммерсантов», пострадавшие в ходе междоусобных войн ведомств, как с недоверием восприняли медведевские инициативы и как стали спустя некоторое время благодаря им выходить на свободу, возвращать свое добро. Пусть пока частично.

Нет, в тюрьме, несмотря на все ограничения, многое хорошо заметно из того, что происходит на воле.

Человек в тюрьме, несомненно, меняется. Тюрьма сходна с инвалидностью, когда одни, неработающие, системы восприятия восполняются обострением других. Взамен сократившемуся количеству внешних раздражителей приходит большая чувствительность к остающимся.

Те, кто долго находится в тюрьме, любят смотреть мультфильмы, острее реагируют на события во внешнем мире, гораздо тоньше ощущают окружающих. Выходившие после долгой отсидки на волю рассказывают, что первые несколько месяцев читают людей как открытую книгу. Потом «сверхвосприимчивость» проходит.

Несомненно, тюрьма меняет и этические нормы. Особенно в молодых, не устоявшихся головах. Если на свободе 95 % людей в обычной жизни вранье считают чем-то не очень хорошим, а жестокость не относят к норме, то в тюрьме все не так.

Врать нельзя «своим», красть нельзя у «своих». Жестокость — норма. Причем такие правила навязываются не только (а может, и не столько) преступным сообществом. Это правила, по которым живут «сотрудничающие с администрацией» и сама «администрация». «Зона» — большая деревня. Здесь все, всё и про всех знают. Да никто особо ничего и не скрывает: «опера» всех «разводят» и подставляют, все и всё воруют, в ШИЗО бьют (впрочем, не только в ШИЗО), услуги покупают и т. д. Может, только торговля наркотиками идет сравнительно негласно. Хотя и про наркотики в общем все известно. Я лично, например, только в «зоне» увидел гашиш в брусках, «пятаки», «химки», марихуану, которую в сезон курили почти все. Странный, сладковатый дымок. Очень характерный…

Вообще-то смешно. Приехав в «зону», я сначала не мог понять: люди ведут себя как пьяные, а запаха нет. Потом понял…